Цитата: «Где посадки?» — спросил премьер Путин у прокуроров, отчитывая их недавно за плохую борьбу с контрабандой. Через неделю на Черкизовском рынке в Москве нашли шесть тысяч бесхозных вагонов с контрабандой на $2 млрд. Скандал привлек внимание к фигуре Тельмана Исмаилова — одного из владельцев рынка. Хотя возможен и обратный вариант: Тельман Исмаилов сам привлек к себе внимание. Позолоченный самолет «Фалькон» и концерт Дженнифер Лопес на его дне рождения и до кризиса выделяли Исмаилова из толпы нуворишей, но тогда это не так резало глаз. А в разгар кризиса баснословно дорогая вечеринка с толпами голливудских и доморощенных звезд при открытии построенного за полмиллиарда долларов отеля — явный моветон и повод присмотреться к человеку. Прокуратура уже присматривается, попробуем и мы. ...Он родился в Баку в семье горских евреев — татов. Это небольшая этническая группа, закрытая и сплоченная. Отец Тельмана работал в торговле, сын с четырнадцати лет ему помогал, а в восемнадцать стал директором единственного в Баку коммерческого магазина (а на дворе был 1974 год!). Потом перебрался в Москву, где в 1989 году и создал свою компанию АСТ. Меньше чем за полгода в «дефицитной» столице он открыл 52 (!) магазина. С первоначальным капиталом помогла семья — собрала 600 тыс. советских еще рублей. В итоге сегодня Тельман Исмаилов — один из лидеров диаспоры татов в Москве, про которую говорят намного меньше, чем про азербайджанскую или чеченскую, но финансовая мощь и влияние которой если и меньше, то ненамного.
Как говорится, к вопросу о. В который раз поставлен ребром вопрос: что делать с воровством и коррупцией? Ответ вроде как очевиден: вести расследования, передавать материалы в суд и наказывать. Ну и вот давайте начнём про кого-то расследовать. Тут же выяснится, что этот кто-то чей-то друг, чей-то брат, чей-то сват и даже кум. Потому что нельзя "решать вопросы" в вакууме — для решения даже примитивных вопросов нужны знакомства и связи. А для решения серьёзных вопросов — серьёзные связи с серьёзными людьми. А поскольку в России самые серьёзные люди по части решения вопросов — это государственные чиновники, то связи нужны именно с ними. Коррупция — это, как известно, разложение. Применительно к чиновникам — разложение моральное. Это когда за деньги или за различного рода услуги, имеющие вполне конкретное материальное выражение, оказываются не менее различного рода услуги. Например, помощь в купле и продаже государственного имущества. Или в провозе товаров через государственную границу. Или в аренде земли в центре Москвы. Как говорится, рука руку моет. А с точки зрения участников — какое же это разложение? Какая такая коррупция? Люди просто помогают друг другу. Поэтому как-то даже неловко подходить к такому уважаемому человеку, при таких-то родственниках, с какими-то вопросами. Или, что уж вообще абсурд, посылать к нему ментов с какими-то предъявами. Вот, к примеру, уважаемый человек держит рынок. Нужны ли на рынке уважаемого человека менты? Нет, конечно. Зачем они там? Человека потому и уважают, что он способен решить все вопросы самостоятельно, без привлечения милиции. А потому милиции на этом рынке делать нечего. А если она почему-то думает иначе и хочет этот рынок посетить, её оттуда просто напросто вышвырнут. И без разницы, где это происходит: в Москве или в Кондопоге. Не мешайте работать уважаемым людям. Цитата: А.ПРОХАНОВ: В стране с нормальной, сильной, адекватной, ответственной властью, после этого показа – именно показа – должны были на следующий день снять Лужкова и вычистить скребком всю московскую среду: московское ФСБ, МВД, — мы уже почистили МВД, московскую прокуратуру, суды московские, московскую миграционную службу. И значительную часть либерально настроенной интеллигенции, — показывали в одном из соседних сюжетов, как великий правдолюб и анти-сталинист Марк Захаров говорил в адрес того азербайджанца, который построил свои золотые чертоги на русские деньги в Анталии — что это самый светлый человек, счастье, что мы живем в его эру. То есть, вся эта демократическая челядь на самом деле пришла, из его рук ела или жрала икру черную и произносила славословия в адрес этого абсолютно нечистоплотного человека, аморального, который сейчас сбежал в Турцию и получает там, или уже получил, турецкое подданство. И после таких показов должна была последовать административная казнь, а может быть, арест, может быть, возбуждение уголовного дела против Лужкова. Потому что этот рынок, эта страшная каверна, эта черная, жуткая дыра, она же образовалась под носом у всех. И не просто под носом, а с благословения всех. И Черкизовский рынок — это тот рынок, который выстраивала Россия с 1991 года, — все Россия — это Черкизовский рынок. Вот если опуститься туда, сквозь все эти нерастаможенные грузовики, сквозь зловонные столовые, рабские помещения, публичные дома для вьетнамцев и китайцев, там, в глубине, мне кажется, можно найти и свое ФСБ, свой МВД, там Мэрия есть наверняка, там есть Государственная дума. Александр Проханов на линии
Показательный штрих — этническая принадлежность. Этнические сообщества, как пишут в заметке, "закрыты и сплочены". Это значит во главу угла поставлен национализм: есть свои, и есть чужие. Своим — всё, чужим — ничего. Если уважаемый человек азербайджанец — понятно, по причине "закрытости и сплочённости" у него будут работать азербайджанцы. Если уважаемый человек еврей — значит, у него будут работать евреи. А если ему будут мешать какие-то русские, он их "подвинет" и поставит на их место своих. Конечно, иррациональным русским антисемитам-скинхедам это может не нравиться, но всегда так было и всегда так будет — под вопли про демократию, права человека и свободный рынок. Это ж не тупорылый "совок", где были национальные квоты даже на поступление в ВУЗы. Но теперь с наследием проклятого прошлого покончено и этнические группировки могут делать что хотят и где хотят. Главное, чтобы деньги заносили вовремя. И что мы имеем далее? Вот правоохранительным органам, которые боятся заходить на подведомственную диаспорам территорию, дана отмашка приступить к наведению порядка. Отмашка — это крайне важно. Именно и только она заставляет действовать демократические правоохранительные органы. Именно она оправдывает их перед уважаемыми людьми: да это не мы, как вы могли подумать?! Мы ж верой и правдой, а тут — отмашка... Надо ли наводить в родной стране порядок? Или не надо? Вроде всем очевидно, что надо. А с кого начинать? Неужто данный гражданин чем-то хуже других? И вот тут вопрос переходит в другую плоскость. Ибо все и везде со всеми дружат, ибо так называемый бизнес и государственный аппарат срослись покрепче, чем сиамские близнецы. Но с чего-то начинать надо, а потому начнут с того, с кого выгоднее начать тому, кто начинает. То есть с конкурента по зарабатыванию денег, по аренде земли и помещений, по месту возле трубы. С одной стороны — вроде бы неважно, с другой стороны — это ключевой момент. Поэтому начать самостоятельно правоохранительные органы не могут — они повязаны по рукам добрыми связями с уважаемыми людьми и не могут безумствовать. А тут отмашка — начинайте с этого. Ну и начали, конечно — всё-таки служебный долг и всё такое. Тут ведь что ещё интересно — других милиционеров и прокуроров у нас нет. Только вот эти. Ну и, надо думать, для многих не будет открытием, когда 1937 год внезапно начнётся в правоохранительных органах. И, каким бы странным это не показалось, никто не будет удивлён — зачистку воспримут с горячим энтузиазмом. Ибо всех уже просто достало. Потом, конечно, выжившие в кровавом аду ветераны антикоррупционного комитета расскажут о том, что кругом был тотальный беспредел, и пострадали только невинные. Как отняли служебный "хаммер", как стало невозможно отдыхать на Мальдивах, как пришлось забрать детей из английского университета, как нашли непосильным трудом нажитое на счетах, как хотели уничтожить всех евреев и нерусских вообще... Но это будет потом. Тот, с кого начнут, немедленно поднимет крик "про 1937 год", про известную всему миру национальную нетерпимость русских. Да и вообще — он что, один, что ли, ворует? Воруют все, а пристали ко мне! Где справедливость?! Где беспристрастное следствие?! Где честный суд?! Это что — вот эти люди, что ли?! Нет, этих не надо, давайте я своих приведу — и ментов, и судей, мы много лет работаем вместе, они отлично знают дело. Как нельзя? Да это нацизм и антисемитизм! Свободу Михаилу Ходорковскому! И под шумок показывать передачи и фильмы про русских скинхедов — вот откуда исходит настоящая угроза России. Многим неясно, каким образом намечается жертва? Если речь про нас, то обычно путём приложения пролетарского сознания в стиле "а чё он?" При этом "он", как правило, оказывается из сугубо враждебной группировки. Если же говорить о древних демократических традициях Европы, то непременно следует обратиться к истории Древнего Рима, на которой базируется западное общество в целом. Когда во времена второго триумвирата Октавиан Август и Марк Антоний (который, кстати, сам был из понаехавших) решали, кого для пользы Родины мочить и с кого начать, в проскрипции перво-наперво вносили родственников друг друга — чтобы никому не было обидно. Типа я предлагаю замочить твоего дядю! Ладно, моего дядю мочим, но тогда и племяшу твоему кишки выпустим. Племяшу, говоришь, кишки?... Ну и для пользы дела давай ещё Цицерону башку отрежем, а то задрал уже болтовнёй своей — тоже мне, СМИ. В целом же Октавиан, Марк Антоний и Лепид пустили под нож 300 (триста) сенаторов и 2000 (две тысячи) всадников, тогдашнего "дворянства". Имущество и капиталы убитых, понятно, дербанили промеж собой, растаскивая конфискат. Так закладывался фундамент европейской демократии — на том стоят. И если кто думает, что сегодня что-то изменилось — это он зря. Всё то же и всё так же, просто головы отрезают несколько реже и не так, как принято в Европе. Ну а мы, понятно, стремимся соответствовать европейской культуре. И, стало быть, жертва назначена, дело пошло. Тут же начинает действовать невидимая рука рынка, то есть конкуренты. Завидев, что этого бычка валят, каждый постарается урвать кусок мяса из бока. В том числе и по национальному признаку. Ибо непонятно, почему это им — можно, а нам — нельзя? А значит, честные бизнесмены начнут немедленно писать доносы на нечестных бизнесменов, которыми даже занимается следствие. Это резко ускоряет процесс и очень многим помогает наладить дела — семейные, имущественные, национальные, религиозные. Одновременно начинают действовать бизнес-конкуренты в стройных рядах госорганизаций, но эти больше про деньги, а не про Идеи. И тем не менее, всё вместе представляет серьёзную силу, но даёт совершенно непредсказуемый результат. Жизнь — борьба. У нас, как водится, припадочная. За всем этим увидеть какую-то "законность" крайне сложно. Но она там есть. Она — инструмент передела собственности. Ну а потом, конечно, можно будет писать мемуары: как ты жил, никого не трогал, а потом вдруг проклятое НКВД наложило кровавые лапы на твоё имущество. Как тебя приняли ни за что, как тебя осудили ни за что, как ни за что ты чалился в ГУЛАГе. Тебя поддержат на Западе — ведь там ничего подобного нет, там поймут и помогут. Позовут на радиостанцию, снимут в телепередаче, дадут гражданство и поселят в Вермонте. Был бы жив Александр Исаевич Солженицын — он бы рассказал, как это всё устроено и как этим всем умело пользоваться. Собственно, можно начинать орать про 1937 год. К некоторым он уже пришёл.
