Из всей литературы, продающейся на лотках, самыми смешными выглядят сонники. Расписание снов, что по какому поводу снится, с четверга на пятницу или с воскресенья на понедельник. Типология предметов, событий, торжество логики в мире иррационального. Загяни в оглавление, прикинь обстоятельства к носу... Нет, что-то не срастается. Иногда бывает так, что трудно проснуться. Но не потому, что поздно лег в постель. Завораживает фантасмагория сна. Переплетено все - воспоминания детства, ностальгия разной степени переживаемости, карнавал знакомых и незнакомых лиц, который во сне не кажется непонятным. Наоборот, во сне все на своих местах. Что это? То, что недопереживалось в прошлом? Может, по этому можно толковать грядущее? Может ли субстанция сна просочиться неизменной сквозь лимбо реальности? Сильный сон несет в себе не фактуру, а какое-то совокупное, цельное знание. А что получится, если попытаться перессказать его словами поутру? Не понявший главного рассказчик и ничего не понимающий слушатель...Начинаешь рассказывать и понимаешь, что слова, которыми пользуешься при перессказе - мертвы. Собеседник вежливо кивает, даже сопереживает, вспоминая попутно, что ему по этому поводу говорила бабушка или что он прочитал однажды на обратной страничке отрывного календаря. Но ведь это не то, переживанию сна тесно в словесных ящиках, оно бьется о них, теряя силу с каждым словом, которое с готовностью утилизирует толкователь сновидений. Сон умирает с каждым словом наружу. Образ деформируется, разливается в словесную тару, теряя то главное, что помнилось утром. По прошествии какого-то времени снорассказчик пытается вспомнить, что же он видел, но свежесть переживания увяла. А что может быть смешнее, чем воспоминание о сне?
